Началось всё с того, что весной 1749 года Мартин Свенсон, известный в Стокгольме учи­тель музыки, стал свидетелем загадочного яв­ления.

В недавно приобретённом заграничном музыкальном инструменте (новейшем в своём роде, под названием «рояль») после ухода уче­ника вдруг сам собой прозвучал аккорд. Спер­ва маэстро не придал этому значения. Однако после другого ученика (такого же бездарного) - снова прозвучал аккорд.

Мартин Свенсон мечтал о талантливом уче­нике. С грустью он обнаружил такую законо­мерность. Лет десять назад, когда он ещё был, не столь известен и брал за уроки недорого, круг учеников был широк. Теперь, когда он стал модным, то не мог позволить себе ученика, не принадлежащего светскому обществу - прежде всего потому, что это, как говорится, «нанесло бы урон престижу богатых семей». Круг уче­ников, для которых оставались доступными его уроки, сужался. Зато он мог позволить себе купить инструмент «рояль». Теперь в Стокгольме их стало три - один уже был в филармонии, другой во дворце. В высшем свете только и говорили о по­явлении третьего инструмента... «На рояле, наконец, Сельма раскроет та­лант, который она не могла проявить на других инструментах. За деньги, кото­рые мы теперь платим маэстро, Сельма, несомненно, обнаружит его!»

И теперь таланты обнаруживали и Сельма, которой медведь на ухо наступил, и «тупица Троппе», и Густав, и Карл, и прочие разные шведы; за де­ньги, которые платили маэстро, он обнаружил бы музыкальные спо­собности и у медведя.

Но вот в рояле сами собой звучали аккор­ды. «Не случилось ли чего-нибудь с доро­гим инструментом?»

Опять, к ужасу маэстро, прямо на глазах вдавились несколько клавиш. «Не случилось ли чего, старина Мар­тин, с тобой?»

Однако через день, когда окончился урок, на котором он проверял слух у дочери королевс­кого ювелира - тоже испытав нечто подобное ужасу - опять раздался аккорд... И даже как-то настоятельно, словно бы подзывая «старину Мартина». Звуковая галлюцинация? Но неуже­ли и движение клавиш только мерещилось? И Свенсон склонился над пустым местом перед клавишами... Опять, к ужасу маэстро, прямо на глазах вдавились несколько клавиш

Вскоре он убедился, что место было очень даже не пустое! «Да ты только погляди, какая странность, дружище Мартин! Может быть, ты и не спятил? Они в реальности - вдавливают­ся сами собой!»

И вот в реальности талантливый ученик с безукоризненным слухом, которого Свен­сон так долго ждал, оказался воображаемым. Оно и понятно: бездарных-то ему и так хва­тало. «И вообще, в конце концов, у всех свои странности».

И этот «ученик» стал как бы настолько реаль­ным, что иногда даже «прогуливал»; и тогда на следующем уро­ке Свенсон по учительской привычке вор­чал: «Конечно, дело ваше, мо­лодой человек, но если хотите, чтобы из вас вы­шел толк, извольте не манкировать...» А толк был!

Учитель обучал технике, но вскоре уже про­явилось и мастерство. В воспроизводимых клавишами импровизациях слышалась вполне самостоятельная манера! Какая-то звучащая незримость, вызванная мечтой о настоящем ученике, проявляла способности, которыми не обладал и Свенсон.

ОСОБОЕ МНЕНИЕ

Эмануэль Сведенборг (1688-1772 гг.) при­обрёл известность трудами по математике и астрономии, но с некоторых пор его посе­щали видения, восприятию которых он и пос­вятил себя. Научный мир от него отвернулся, зато своими работами (посвященными «вос­хождению в духовный план», где он созерцал души ещё не родившихся) Сведенборг стал известен всему остальному миру. Нынче при­нято считать, что в работах о «духовном пла­не» он далеко опередил своё время. В 1810 году, после смерти, было даже учреждено Об­щество, целью которого стала публикация его трудов о «восхождении», а также дневников, куда он внёс и беседу с Мартином Свенсоном. В начале 1750 года маэстро встретился с ним и выслушал его особое мнение...

...Бывает преддверие - появлению в «ре­альном мире» одарённого человека. В «тон­ком мире» формируется фантом, который, опережая рождение, уже присутствует в на­шем мире и готовится к своему проявлению в физическом плане. Вундеркинд, всё схва­тывающий на лету, лишь «вспоминает» в сущ­ности, опыт, полученный ещё в фантомном состоянии.

Возможно, размышлял Сведенборг, есть в такой подготовке и необходимость для ран­него раскрытия в тех случаях, когда физичес­кому воплощению суждена короткая жизнь. Истории неизвестен раскрывшийся рано та­лант, который прожил бы долгую жизнь.

Сведенборг посоветовал маэстро беречь «ученика», так как, возможно, это - ещё не рож­дённый гений, в котором Свенсону посчастли­вилось принять участие. А когда и где он будет рождён, разумеется, неизвестно; может быть - и через сто лет; но вложенное в такого «уче­ника» - отзовётся, и пусть за него платят - и Сельма, и «тупица Троппе», и Густав...

«...И уж тем более, богатый идиот, Карл! А вы занимайтесь с фантомом». Собственно, маэстро так и делал

«СЛУЧАЙ СВЕНСОНА»

Слухи распространялись... Свенсон задер­живался в кабинете, ссылаясь на то, что не мо­жет прервать урок. Раздавались звуки рояля, и маэстро давал наставления... Однако оказыва­лось, что ученика в кабинете - нет, хотя никто и не выходил. Предположили, было, что маэстро, возможно, обучает любимчика-простолюдина, которого выпускает в другую дверь. Но и дру­гой двери не было!

Всё ли в порядке у Свенсона с головой? Это и взялся проверить медик Альвинг Петерсон, и, вызвав на откровение учителя, он узнал о «вооб­ражаемом ученике»... Его впечатлило и упоми­нание о Сведенборге, который к тому времени уже имел репутацию сумасшедшего.

Много позже, после смерти маэстро, записи Альвинга Петерсона вошли в его монографию как пример душевного расстройства, назван­ный «Случай Свенсона». Публикация даёт возможность отнестись вполне серьёзно к за­гадочному явлению, поскольку записи Сведенборга могли бы вызвать сомнения.

Занятия с воображаемым учеником продол­жались два года - пока Свенсон не счёл, что учить больше нечему, столь виртуозно и уже в сложившейся неповторимой манере звучали импровизации. Тем не менее, маэстро огорчил­ся, когда «ученик» перестал его посещать. Зато Свенсон порадовал доктора. «Слава богу, паци­ент пошёл на поправку!» А в 1756 году родился Вольфганг Амадей Мо­царт. Через десять лет Свенсон посетил в Вене один из первых его концертов и был потрясён, узнав манеру...

Потрясение было столь велико, что, возмож­но, и в самом деле, пошатнуло рассудок. Во вся­ком случае, это подозревали - когда маэстро заверял, что обучал и Моцарта.

Михаил Сиверский

Источник фото: ufolog.ru

Источник cтатьи: ufolog.ru